Королевский маскарад - Страница 167

167

Можно. Сейчас Лоэль очень хотел спасти род Дюпты. А еще более того он мечтал поговорить с единорогами. Не один раз, на берегу нездешнего мира. От той беседы в голове остались лишь обрывки воспоминаний и впитанное мозгом заклятие зимы. Он бы желал слушать их день за днем, до самой весны. Это почти возможно. Маг сам сказал – срок ограничен именно сезоном холодов. И еще добавил, что лошадью быть противно.

Эльф задумчиво вытряхнул на ладонь колечко Кошки Ли. Толкнул пальцем, перекатывая. Что придумала бы неугомонная? Да кто же знает! У нее и обычные лошади разговаривали. Причем без умолку…

Книгу волшебных сказок удалось отобрать у Лэйли очень своевременно: через две страницы начиналось повествование о трехглавом драконе. Королева перелистнула, изменилась в лице и выразительно глянула на мужа. Орильр нервно усмехнулся и забрал книгу. Наверняка родители увидели свою малышку, приделывающую крылышки к спине огромной ящерицы Драконэль.

Интересно, а можно ли менять заклятие? Табун, оказавшийся в распоряжении шаманов, состоит уже не из коней – их заменили олени, привычные для севера. Вывод: облик снежных созданий неустойчив. Насколько? Лоэль напряженно зашептал слова одними губами, без звука, выверяя формулу. Рог необязателен, имеется в виду вооружение как таковое. Тело коня довольно подробно вплетено, создавали крупное быстроногое копытное…

Лоэль рассмеялся, хлопнув себя по лбу. Мама бы никогда не испугалась дракона, с чего вдруг! Как любила утешать себя и подданных королева после выявления результата очередной безумной идеи дочери – «в хозяйстве пригодится». То, что вывело из равновесия Сэльви, не картинка с драконом. Орильр, хран и воин, тем более не возражал бы против «летающей крепости». Почему он, глупый сын ведьмы, раньше не догадался? Следом за сказкой о ящерах шла ведическая песнь, записанная в Леснии, – сказание о китаврусе. Менять природу и строение разумных запрещено. Это закон королевы, не Сэльви даже, а еще древней, Тиэсы-а-Роэль. Говорят, принят он был после опытов с переделкой эльфов ради войны. Кошка Ли могла нечаянно попытаться повторить – и натворить непоправимое.

Зато мертвым навредить нельзя. Он вынужден следовать канве заклинания. Будут тела коней, копыта, способность быстро бегать и вооружение. Допустим, ледяной клинок. Даже пара клинков. Но будут и руки! И не только руки…

В чум ворвались «жены», Дюпта, Тимынтэ – вся компания. Того и гляди, к ним добавится Хэнку, прикинул Лоэль. Весело прищурился. Умные у кайга старшие: не лезут в дела нидя-шамана. Не мешают. Ошибется – он виноват. Так и скажут, если кто-то выживет. Справится – спишут на мудрость вождя. Вроде бы безупречный план.

– Что надо делать? – Глаза Дюпты горели. – Ты ведь уже знаешь?

– Да, наверняка. Есть ли рядом речка или родник? Нужна вода. Много воды, лучше проточной.

– Речка есть, слабая, еще не промерзла насквозь, но лед очень толстый, – нахмурился кайга. – Годится?

– Вполне, – довольно кивнул Лоэль. – Я пока думал, оделся. Веди.

– Вернемся – буду сам бить твоих жен, – пообещал Дюпта. – Сокуй новый не шьют. Парку не шьют. Лыжи не готовы. Ты их избаловал.

– Ну неправда, – обиделась Сигэ. – Вот сокуй, готовый. И лыжи есть. А парку еще делаем. Бисер плох, всего в три цвета. Кто обещал купить новый?

– С ними опасно спорить, – поежился Дюпта.

Но упрекать и донимать женщин не прекратил. Получалось у него весело и не обидно, «жены» нидя-шамана дружно шумели, возражая и возмущаясь. Тимынтэ поочередно звали свидетельствовать то в пользу девушек, то против них. Шаман ловко ссылался то на занятость в упомянутый день, то на плохую память, то на попустительство барусей, но гадостей не говорил ни про кого.

До реки добрались быстро. Замело слабенькое русло притока Архони так, что и не разобрать без опытного провожатого, где текла до снегопадов вода.

Лоэль довольно кивнул, шепнул первое заклятие, связывающее его со льдами. Поежился в новом теплом сокуе. Зима отозвалась, холодок ее прикосновения скользнул по рукам. Эльф снял рукавицы – уже не нужны. Змейка метели тянулась за рукой, послушная каждому жесту. Опыта мало, сил тоже. Но шанс есть. Тогда, в древнее время, единорогов заклинали маги пятого и более высоких кругов. Они получили стадо и вожаков, связали души со льдом. Ему надо приложить куда меньше усилий. Выкроить тела и позвать жадно ждущих хотя бы временной свободы храна и мага.

Метель металась, ткала полотно стенок ледяного бассейна.

С гулким ударом, прокатившимся судорогой по поверхности стылой реки, лопнул лед, и вода потекла в бассейн. Пар встал столбом в безветрии, девушки завизжали от восторга – красиво. Вода поднималась быстро. Лоэль достал нож и слегка порезал руку. Шаманы наверняка звали табун, отдавая ему теплую кровь и одновременно указывая очередную жертву. Единорогам надо найти путь в мир живых. И этот след – самый верный. Вода взволновалась, эльф решительно выпрямился и напевно выговорил полное заклинание призыва. Силы оно тянуло – не дай Творец повторить такое в ближайшие лет сто… Но приходилось терпеть и отдавать. Бассейн стал стремительно затягиваться ровным тонким льдом, покрываться узором изморози, повторяющей заклятие в символах, знакомых лишь эльфу.

За спиной забеспокоился Тимынтэ, подошел, обнял за плечи, напел что-то простое, успокаивающее и укрепляющее. Рядом пристроился Дюпта. Не пел – просто стоял и сочувствовал. Тоже – дело. Время шло, откуда-то из невозвратной дали одному Лоэлю слышался шум шагов. Все ближе, уже рядом…

Лед звонко треснул, весело рассыпался певучими мелкими крошками, похожими на хрустальные бусины. Первым вынырнул хран. Еще бы – он и тут шел дозором и высматривал тропу. Рванулся, одним прыжком взвился над водой и ловко перемахнул край ледяного бассейна. Обернулся, требовательно хлопнул ладонью по поверхности, успокаивая ее и помогая неопытному магу – Лоэлю.

167