Королевский маскарад - Страница 89

Жена Гэхира говорила и говорила, вспоминала мелочи, важные и случайные, а сама смотрела с тоской: сейчас все встанут и уйдут. В ночь, темную и опасную, способную снова отнять мужа – теперь уже навсегда. Правда, госпожа кошими обещала иное…

Лэйли прищурилась, глянула на Кэльвиля, тот чуть пожал плечами:

– Сегодня отдыхаем. Завтра днем осматриваем снаружи дворец, насколько можно подробно и по мере сил – не вызывая подозрений. Фэриз продолжает приглядывать за перемещениями магов. Гэхир усердно выясняет, как зовут его детей. А мы с тобой, Кошка, идем ночью в гости к эфритам. Я бы настаивал на более долгой подготовке, но предчувствие требует не мешкать.

– Согласна, – кивнула Лэйли. – Он умирает, и я это ощущаю.

Повисла длинная неприятная тишина. Прервал ее Фэриз, выгнавший бывшего раба устраивать семью и вообще – заниматься своими делами. Затем маг собрал пиалы, коротко излагая между делом свои наблюдения. Маги в городе есть. Живут по два-три месяца, приезжают с севера и туда же отбывают, им на смену уже едут иные. Постоянно в столице находится три десятка обученных волшебству. Они не покупают лечебных трав и составов, необходимых при работе с погодой. Зато интересуются дурманящими порошками и особыми средствами, которые входят в смеси, гасящие волю.

Закончив говорить, Фэриз прихватил чайник и ушел отдыхать. Кэльвиль вынес плащ и улегся спать прямо под персиковым деревом. Лэйли насмешливо обозвала его лентяем: лежит и ждет, пока завтрак сам упадет в зубы. Она вот не такова, усердно набрала полную корзину персиков и пошла мыть. Потом тоже вынесла плащ и устроилась в другом углу сада – кушать и отдыхать.

Город спал. Ветерок перемешивал пыльную пряную жару ушедшего дня со свежестью ночного сада. Богато сыпал в варево специи – запах спелых персиков, пьяного винограда, сохнущего на плоской крыше садовой пристройки, незнакомых ночных цветов. С неба изредка срывались истосковавшиеся одинокие звезды, ныряли в густую ночь, желая искупаться в ее теплой глубине, мерцающей крошечными, но живыми огнями города. Мудрые древние соседи из устоявшихся семей-созвездий глядели на наивных собратьев алмазными сияющими глазами и перемигивались – внизу звезде нет жизни, и куда они летят? Вечность – здесь, она высока и холодна.

Лэйли зевнула. Прищурилась и мстительно подмигнула самой яркой звезде. Она, если повезет, еще увидит много нетерпеливых звезд. И будет снова нагло подмигивать им своими зелеными глазами – пусть не задирают нос, тоже мне вечные! Впрочем, это еще вопрос: есть ли у звезд носы? Надо спросить отца. Или маму… Она ведьма, она вообще такое знает – звездам и не снилось.

Утром глупые мысли перестали донимать принцессу эльфов. Она занялась делом. Подготовка к ночному походу во дворец – это серьезно. Целый день Лэйли, усердно отворачиваясь от соблазнов рыночных рядов, бродила по городу, изучая дворец, отгороженный решеткой. Запоминала тропинки парка, примечала, где ходят и останавливаются стражи, считала этажи и рассматривала переходы. А еще, почти невольно, любовалась красотой строения, несущего к небу лазурные купола, как готовые раскрыться бутоны неведомых цветов. Как застывшие фонтаны. Как мелодию столь любимых с детства песен востока.

Эфрит, построивший этот дворец, был, по мнению Лэйли, удивительным существом. Он любил мир и людей – и, увы, поплатился за свою наивную веру в них. Прекраснейший дворец из камня цвета топленого молока, покрытый чеканными узорами отделки и цветными мозаиками орнамента, задуманный им как обитель радости… стал тюрьмой для собственного создателя. И если не поспешить и не сделать почти невозможное – скоро сделается еще и его могилой.

Вечером Фэриз и Гэхир со всей семьей тихо сидели в садике и смотрели, как эльфы готовятся к ночному походу во дворец. Проверяют оружие, перебирают амулеты эльфийских и ленты гномьих заклинаний, подготовленных заранее. Потом Кэльвиль попросил всех уйти, и те послушались, пожелав удачи и пообещав к утру ждать наготове, уже собранными в дорогу, – мало ли как все обернется. Еще друзья обещали не переживать в первые сутки, заранее предполагая, что, скорее всего, Кэльвиль и Лэйли останутся во дворце на весь день и закончат дело лишь следующей ночью.

– Пойдем без колец маскировки внешности, – сообщил мастер удивленной Лэйли, едва сад опустел. – Пусть ищут невесть кого, если рассмотрят и запомнят нас. С твоими глазами – они сразу от недоумения с ума сойдут. Вторая эфрити объявилась! Нижнюю часть лица прикроем, как делают все пустынные разбойники, – и довольно.

– А обратно?

– Оторвемся, если будут преследовать, наденем кольца. Они же станут искать кого угодно, но не кошими из народа мухош и сопровождающего ее шамиира. Идем.

Кэльвиль вскинул на плечо легкий мешок, еще раз повел плечами, проверяя, насколько удобно и надежно уложены, защелкнуты, пристегнуты многочисленные мелочи. Довольно кивнул и побежал, не оборачиваясь. В бою можно переживать за молоденькую Лэйли, но в пути – нет. Эта цепкая девочка ловка и быстра, не отстанет и шума не наделает. Две тени скользили по крышам, крались вдоль заборов, перепрыгивали их, обходили людные еще улицы. Возле дворцовых ворот они оказались незадолго до смены стражи, как и планировали. Мимо прошли три мага, потом затопала охрана, еще пять магов вошли в ворота – и тяжелый засов со скрипом вошел в проушины. На дворец опустилась ночь. До рассвета никто более не откроет дверей и ворот.

Через сад эльфы прошли не прячась. Рассмотреть ночью движения вечного, который прошел полное обучение следопыта, практически невозможно. Тем более в танцующих тенях ветвей деревьев и кустов, колышущихся под легким ветерком.