Королевский маскарад - Страница 91

– Холодное! – возмутилась Лэйли.

– Сопротивляется, – довольно кивнул Кэльвиль. – Но из последних сил. Хоть в этом мы рассмотрим эфрита?

– Не знаю, – жалобно вздохнула Лэйли. – Странно действуем, как-то на ощупь, словно мы не обученные маги, а дети. Между тем ты вышел из пятого круга, а я из третьего. Создатели этого стекла – вообще никто, недоучки. Не понимаю!

– Навредить порой куда легче, чем изжить беду, – кивнул Кэльвиль. – Можно отравить, даже не зная рецепта яда. А вот спасти умирающего – это задача, нерешаемая для многих мудрых лекарей. Итак, пробуем, насколько мы с тобой верно поняли их злую игру.

Из темного коридора отражений последнего зеркала к самой его поверхности буквально поднялся, вынырнул человек. Рванулся, ломая лед стекла, потянулся к слабому язычку пламени обеими руками – и исчез. Зеркало осыпалось крупным крошевом, волна холода прокатилась по залу. Потом шорох стих. Лэйли недовольно развела руками.

– А почему у него глаза обычные, с кругленьким зрачком? Кажется, синие, я прям, мяу… в недоумении, не такого ожидала.

– Он – не житель пещер, как сестра. Зачем ему идеальное ночное зрение, Кошка Ли? – улыбнулся Кэльвиль. – Не надувай губы, мы ведь справились. Полагаю, зал его сестры ниже, под этим. Она не любит огромных окон и обилия света. Лестница там. Повторим?

Лэйли кивнула, и следующие полтора часа ушли на вызов из-за грани рыжеглазой эфрити. Та пришла спокойно, грациозно поклонилась Лэйли и ее спутнику, как знакомым, и разнесла стекло в мелкую пыль, не оставляющую сомнений – на самом деле эфрити сдерживает себя из последних сил… она в бешенстве, неволя ее тяготит безмерно.

Мастер задумчиво глянул за окно: летние ночи коротки, до рассвета считаные часы. Вряд ли удастся все закончить сегодня. И едва ли весь день зал останется без присмотра. Плохо… Кэльвиль вынул из мешка пару гномьих бгррыхов и оставил у обоих входов – пусть гадают, что сокрушило первых вошедших в зал. Потому что взрыв произойдет, едва начнет открываться дверь, либо когда человек окажется ближе двух саженей. Этажом выше лежит такой же «подарок» – жестом показал он спутнице. Кошка Ли кивнула, хищно блеснула своими странными глазами и пошла к двери.

Длинный коридор, начинающийся от башни «небо полудня», вел мимо витражного зала строго на север. В трех местах на его стержень были нанизаны бусины крупных залов с множеством входов, и в каждом обнаруживалась стража. Эльфы быстро обходили посты охраны и двигались дальше. Обоим казалось, что напряжение глубоко в душе растет, наливается тяжестью. Впереди снова блеснули факелы, эхо донесло приглушенные, шипящие голоса магов. Сзади почти сразу зазвучали шаги. Кэльвиль замер за колонной, его темный плащ сам был тенью, прекрасно маскирующей форму тела. Лэйли настоящей кошкой прыгнула на высокое окно: люди редко смотрят вверх.

Мимо пробежали два мага, бледные и задохнувшиеся, они явно спешили.

– Душите! – еще издали потребовал старший, обращаясь к тройке собратьев, шипящих впереди, в северном зале.

– Совсем? – с сомнением уточнил слабый голос из зала.

– Она что-то почуяла и бесится. Двоих нам не удержать, а этот все равно не готов поклониться и признать себя слугой, – тихо отозвался старик, остановившись под самым окном Лэйли.

Ему тяжело дался бег: плечи дрожали, дыхание хриплое, сбитое, воздух свистел в слабых старых легких, колени тряслись, пальцы рвали халат у горла. Но даже теперь старик желал не отдыхать, а душить, словно гибель эфрита вернет ему жизнь и молодость… Чуть восстановил дыхание и неровно зашагал вперед, покачиваясь и ведя рукой по стене.

Лэйли прыгнула вниз и двумя пальцами резко ударила в основание шеи мага, тотчас снова метнулась на окно. Старик сделал еще пару шагов – и упал. Его спутник, успевший отбежать довольно далеко вперед, обернулся на звук, охнул и вернулся, позвал одного из магов северного зала. Старик был, видимо, важной фигурой – его потащили назад, пытаясь вернуть в дряблое безвольное тело жизнь. Девушка с тенью раздражения подумала, что теперь под угрозой ближние посты стражи – их могут выпить, стараясь спасти мага.

Кэльвиль уже шел по коридору, не дожидаясь, когда маги удалятся. Он полагал, что указание старика будут исполнять немедленно, и этого нельзя допустить.

Зал оказался маленьким, всего лишь пара ниш у дверей – для стражи. Сами двери массивные, усиленные в более позднее время плитами из обожженной глины – такие не поддаются огню, отметил для себя Кэльвиль. Теперь ворота медленно сходились, их запирал маг, наматывая цепь на огромный барабан. За воротами серой пеленой стояло заклятие, а дальше, в тени, клубился дым, только что отпущенный на волю из пробитых емкостей. Один из магов начал выкрикивать новое заклятие, дым приобрел едкий серо-зеленый тон. Пленка стекла, отгораживающая зал с дымом от ведущего дальше, за ворота и вниз, северного коридора, пошла трещинами.

Кэльвиль коснулся затылка мага, и тот захлебнулся словами. Когда его найдут, это будет похоже на «удар» – так люди зовут вызванный непосильной нагрузкой разрыв сосудов. Второму магу Лэйли пожелала сдохнуть, впервые в жизни использовав свой дар ведьмы во зло.

Ворота замерли. Стекло опасно хрустело, но пока держало зеленоватый дым.

– Что это? – Лэйли нервно глядела на дым, заполонивший зал впереди.

– Лоэльви примерно так гасит пожары в пустых шахтах, – прикинул Кэльвиль. – Это не дым, а особый газ. В нем невозможно дышать, но и огонь в нем не горит. Полагаю, именно его эфрити звала смертью для своего народа.