Королевский маскарад - Страница 111

111

Люди должны сами решать свои дела, без вмешательства высших сил. Им можно помогать, но брать на себя чужие обязанности Рахта не согласится никогда. Он уйдет на запад и обязательно изучит законы мудрого Рртыха Третьего. Наверняка среди них есть и такой: не ставь себя на чужой земле выше уложения, привычного для ее жителей.

Кэльвиль прибежал к небольшому костру глубоко за полночь. Охотно набросился на фрукты, похваливая незнакомые. Утолил жажду и уселся отдыхать, обстоятельно излагая свои наблюдения. Все важное он рисовал на песке, ловко и точно создавая карту долины.

– В крепости находится султан, его охрана и маги – до двух десятков, верных повелителю, – пояснял свои наблюдения мастер. – Они заперты там надежно и давно. Оставшиеся вне круга стен по мере сил помогают: один за другим собирают караваны и ведут к воротам, обеспечивая крепость необходимым для жизни. Наверняка пытаются сообщить о происходящем и в войско. Но воинами управляют опытные в дворцовых интригах вожди, они стоят на юге и ждут, пока определится подлинный хозяин столицы.

– То есть султан в плену? – сделала большие глаза Лэйли.

– Вся семья, – кивнул Кэльвиль. – С ними время от времени разговаривают и предлагают признать новую власть. Буквально на днях очередной раз беседовали, послы еще здесь, в больших шатрах. Догадываешься, чьи послы?

– Ошгира, – усмехнулся Фэриз.

– О, было бы слишком просто, – весело блеснул глазами Кэльвиль. – Упоминали такого, он только-только принял должность глашатая эфрита.

– Люди не меняются, – рассмеялся Рахта. – Войском управляют от имени повелителя, магами – по моей воле, а сами мы, султан и эфрит, можем и умереть, это ничего не изменит.

– Что будут делать маги охраны долины, когда послы уедут, а сам эфрит прикажет им поклониться повелителю? – спросил Фэриз.

– Повиноваться, – улыбнулся Гэхир. – Стража долины – тем более, они придут в полный восторг при виде согласия двух владык.

Рахта кивнул и подмигнул обиженно надувшейся Лэйли. Она уже наверняка придумала новый эффектный способ извести магов, а предлагают с ними – мириться. И это – имея в отряде мастера боя, эфрита и ее, самую настоящую опасную ведьму!

– Завтра утром мы, котенок, без всяких колечек и маскировок поедем в крепость, – ласково пообещал Рахта. – Я буду гонять по долине красивые миражи, а ты – выращивать зелень по сторонам дороги. Сможешь?

– Не знаю, – вздохнула Лэйли. – Я только один раз волшебный боб наколдовала. Вырос он охотно, и мороки с ним было – лучше не вспоминать.

– Вспоминай, – разрешил Кэльвиль. – Только теперь изволь растить волшебный вьюнок, по самой почве, хватит нам бобов до небес.

– Волшебную дыню, – осторожно уточнила Лэйли. – Действительно можно? Ну вы сами разрешили… если что, я не виновата.

Мужчины промолчали, дружно решив оставить разбор последствий Кошкиных чудес султану. Раз его спасают – должен быть благодарен. Или хотя бы терпелив…

На ранней заре вся охрана долины не спала. Через пески шли стада слонов, на ветках невесть откуда взявшихся деревьев сидели удивительные птицы, расправляя переливчатые перья хвостов. Радуги вставали над дорогой, образуя сплошную колоннаду. Маги судорожно пытались понять, что творится и как прекратить безобразие, но их усердия никто не оценил. Как и попыток бить тревогу и поднимать стражу на бой. С кем воевать? Вся красота – лишь мираж, он не несет угрозы. Охрипших заклинателей в конце концов высмеял начальник стражи: сами слабы и неспособны к толковой магии, вот и фыркают от зависти, предположил он.

Когда солнце озарило долину, наполнило сиянием рассвета всю ее чашу, на переломе уходящей за холм южной дороги появились всадники. Первым ехал Кэльвиль – его голос признали подходящим, к тому же мастер, само собой, мог лучше иных справиться с внезапной бедой, как опытный воин и маг. Он вез шелковое знамя на высоком древке, алое с золотом, и звонким голосом призывал благословение солнца ко всем делам своего господина, несравненного эфрита.

Рахта въехал в долину следом, бок о бок с Лэйли. Два золотистых коня смотрелись как нельзя лучше в такой процессии. Шкуры горели огнем, тонкие ноги нервно взбивали пыль. Беловолосого духа огня еще помнили по древним описаниям, сохранившимся в рассказах прадедушек и прабабушек из далекого детства. И охотно опознали – именно он, подобных более нет в мире, единственный и неповторимый, с глазами небесной сини и волосами, подобными полуденному облаку. Стража ликовала, радуги переливались и множились, питаемые радостью людей.

Маги застонали и попытались колдовать. Самого ретивого огрели по макушке и скрутили свои же стражи, сочтя сторонником таинственных и вездесущих заговорщиков, о которых так много и подробно рассказывают столичные гости в последнее время. А кто еще способен пытаться нанести вред эфриту, именем которого и поставлена здесь охрана?

Лэйли приняли тоже вполне восторженно. Ее странные зеленые глаза оказались лучшим доказательством волшебного происхождения. Но – если бы только это! Девушка время от времени небрежным жестом бросала семена на обочину дороги. Почти сразу побеги с хрустом ломали броню засухи, вырывались из корки грунта и пыли – зелеными проворными змеями. Стволики ползли, свивались в кольца, ветвились, выбрасывали плотные крупные листья, торопливо поднимали к солнцу головки цветков…

Следом за эфритом и его «сестрой» двигался второй глашатай – Фэриза общими стараниями уговорили занять при Рахте должность, отданную без учета мнения настоящего эфрита старику Ошгиру. Гэхир замыкал отряд, он вез еще одно знамя. Следом за воином двигалось призрачное сопровождение, огненные всадники, наспех наколдованные Кэльвилем.

111